Передвижение змей. 
Принято считать, что змеи очень быстро ползают, но наблюдения показали, что это не совсем так. Максимальная скорость — 10 км в час. Обычно змеи ползут, зигзагообразно изгибаясь в горизонтальной плоскости, когда их тело прижато к земле. Поступательное движение обусловлено тем, что задняя сторона каждого изгиба отталкивается от неровностей почвы. Змея, ползущая по рыхлому песку, оставляет позади себя на равных расстояниях грунт. Этот обычный способ локомоции известен как латеральный волнообразный, или просто «змеевидный». Передвигаться таким способом по гладкой поверхности животное не может. Однако он же используется змеями при плавании. Змеи хорошо плавают, потому что их защищенные прозрачной пленкой глаза и возможность надолго задерживать дыхание этому очень способствуют.
Второй тип перемещения — «гусеничный ход». Им пользуются крупные змеи, когда движутся по прямой за счет волнообразных сокращений, подстилающих кожу мышц. «Боковой ход» используется на сыпучих песках. Кроме того, все змеи хорошо лазают по деревьям.
С наступлением сезона размножения змеи ищут партнера. При этом возбужденные самцы используют химический анализатор («нюхая» воздух). Ухаживание помогает узнаванию партнеров: каждый вид использует свои стереотипы движений. У некоторых видов они так сложны, что напоминают танец, хотя часто самцы просто трутся подбородком о спину самки.
В конце концов партнеры переплетаются хвостами, и гемипенис самца вводится в клоаку самки. Копулятивный орган у змей парный, и состоит из двух гемипенисов, которые при возбуждении выпячиваются из клоаки. Самка обладает способностью запасать живую сперму, поэтому после единственного спаривания может несколько раз производить потомство.
Детеныши появляются на свет разными способами. Как правило, они вылупляются из яиц, но многие виды — живородящие. Если инкубационный период очень короток, задержка откладки яиц может привести к тому, что детеныши вылупятся внутри тела матери. Это называется яйцеживорождением. Однако у некоторых видов образуется простая плацента, через которую от матери к эмбриону передаются кислород, вода и питательные вещества.
Большинство змеиных гнезд устроено крайне просто, но все же яйца откладываются не где угодно. Самка ищет место типа кучи гниющего органического материала, который защитил бы яйца от высыхания, затопления, резких изменений температуры и от хищников. Некоторое количество тепла, кроме солнечного, выделяется при гниении материала гнезда.
Число яиц или детенышей, производимых на свет за один раз колеблется от нескольких штук до примерно 100. Среднее число — не более 10–12. Определить период беременности нелегко, т. к. самки могут сохранять живую сперму годами, а продолжительность развития эмбриона зависит от температуры. Полагают, что в среднем у гремучих змей беременность длится около 5 месяцев.
Распространены змеи почти везде, и они очень древние. Поэтому вокруг них действительно сложилось много мифов, часть из которых — «почти» правда. Некоторые виды кобр действительно замирают при звуке флейты и при свисте. Действительно, естественными врагами змей являются ежи и мангусты, но не в силу их невосприимчивости к яду, а в силу того, что они умеют захватывать змею за заднюю часть головы, не давая ей возможности совершить выброс ядовитых зубов. Но вообще мы, как это ни странно, знаем о змеях еще очень мало… И вряд ли узнаем больше, потому что их популяции, увы, неуклонно сокращаются.
Когда на земле появились змеи? Вопрос весьма неоднозначный. Наиболее древняя находка, форма, которую можно считать типичной змеей- Dinilysia, найдена в верхнемеловых отложениях Патагонии, поэтому полное название змеи Dinilysia patagonica. Однако по облику она не такая уж примитивная. Палеонтологом Жаном Клодом Ражем (Rage,1984) высказано весьма обоснованное предположение, что предки змей обособились от ящериц (правильнее — разошлись с ящерицами от общего предка) либо в конце Пермского периода Палеозойской эры, либо в начале Триасового периода Мезозойской эры. Дело в том, что типичные ящерицы известны из верхней Перми и нижнего Триаса. Кроме того, специализированные безногие червеядные формы, которые, по мнению автора, являются наиболее вероятным предком змей, должны были обитать в рыхлом влажном (даже мокром) субстрате, скорее всего состоявшем из растительных остатков. Именно в таком субстрате сейчас обитают в изобилии дождевые черви и пиявки. Но в тропиках сейчас растительные остатки быстро усваиваются и такие типы субстрата немногочисленны. Но для значительного распространения таких специализированных форм, как гипотетический предок змей, важно было, чтобы рассматриваемый тип субстрата занимал большие площади, т. е. важно, чтобы растительные остатки были слабо усваиваемыми биотой.
А таким временным промежутком, который известно по большому количеству ископаемых растительных остатков, была в основном палеозойская эра и самая «заря» Мезозоя, т. е. это довод в пользу верхней Перми и и нижнего Триаса. Строением и принципами управления кинетической конструкции черепа ящерицы и змеи различаются так, что предположить эволюцию одной конструкции от другой гораздо сложнее, чем предположить их независимое формирование от некоего слабодифференцированного состояния, характерного для общего предка. Трудно представить себе эволюционную причину, повлекшую преобразование одной специализированной конструкции в другую. Но не смотря на это, многие авторитетные ученые до сих пор высказывают гипотезы о происхождении змей от какой-либо из групп современных ящериц.
Менялись ли зоны расселения с течением времени? Естественно — за столь долгое время эволюции различные группы змей адаптировались к разным условиям, появлялись новые группы, менялась пищевая специализация, важно было адаптироваться к переменам климатических условий, однако к появлению человека по большей части видовой состав и ареалы видов практически устоялись. Однако в ряде случаев есть основание предположить акклиматизацию змей, заселенных на некоторые острова человеком. Известный по литературе пример — это засилье довольно опасной ядовитой змеи жарараки на острове Сент-Люсия, а ядовитой змеи лабарии — на Мартинике вдали от своих основных ареалов — материковой части Южной и Центральной Америки (причем заселены не все острова, а только по одному из группы). По одной легенде в XIII веке индейцы племени араваков чтобы отомстить своим врагам — индейцам -карибам, тайно завезли на Малые Антильские острова лабарий, где те прижились и размножились. Другую ядовитую змею — жарараку, по другой легенде в начале XIX века завезли на Мартинику плантаторы. Они считали, что присутствие змей на острове лишит возможности негров-невольников убегать от своих хозяев и скрываться в лесах. Действительно, жарарака погубила тысячи людей, не только скрывающихся в лесах, но и работающих на плантациях.
Что едят змеи, зачем им яд, как он действует на жертву и почему в малых дозах он считается полезным для человека? Все змеи — плотоядные животные. Растительную пищу не едят ни в каком виде (только если растение находится в желудке проглоченной змеей жертвы). Голова и шея — своего рода «хватающая рука». Но в голове находится головной мозг, и сопротивляющаяся добыча может повредить его. Поэтому часть змей после захвата пастью препоручает жертву кольцам тела, а часть — обездвиживает ядом (часто такие яды действуют на нервную систему — нейротоксины, но есть яды, элементы которых действуют на другие «мишени» в организме жертвы, как например кардиотоксины, специфические гемотоксические факторы — последнее более эффективно в отношении теплокровных животных). То, что адаптивные предпосылки формирования пластичного челюстного аппарата змей, которым можно втягивать добычу целиком, но нельзя разделять на мелкие части или отрывать от добычи эти мелкие части, породило своеобразную проблему — проглоченная добыча не может начать эффективно перевариваться, пока не будут переварены ее покровы (хотя бы на отдельных частях тела жертвы), достаточно устойчивые к этому процессу. Поэтому у многих змей вводимый зубами яд содержит пищеварительные ферменты и получается, что добыча начинает перевариваться изнутри. Но скорее всего за такие сроки в результате инъекции протеолитического секрета просто увеличивается проницаемость покровов жертвы для пищеварительных соков змеи. Часто такие яды вызывают в месте укуса омертвение и разрушение тканей, а, попадая в кровь, вызывают нарушение гомеостаза — провоцируют свертывание крови или нарушают ее свертываемость, расщепляя какой-либо из важных белков, участвующий в процессе нормального свертывания крови и т.п. Вообще змеиные яды — это смеси большого количества биологически активных веществ, причем компоненты этой смеси «достаточно умно» подобраны. Так в некоторых ядах кроме собственно токсинов присутствуют компоненты, активизирующие кровоснабжение жизненно важных органов, что естественно увеличивает вероятность доставки собственно токсинов «по адресу». Другой пример похожей «дьявольской смеси» — наличие в яде сенсибилизаторов (веществ, усиливающих чувствительность организма к различного рода аллергенам) и аллергическая активность ряда других компонентов, когда у укушенной жертвы может развиться анафилактический шок, при этом яд еще может вызывать нейротоксическую или гемотоксическую клинику. (Если анафилактический шок не уморит жертву сам по себе.)
Правда ли, змеи могут «гипнотизировать» жертву или это миф. Это миф, но миф, имеющий под собой следующую основу. Дело в том, что змеи, как многие рептилии, активнее реагируют на движущуюся добычу, поэтому для мелкого животного замирание на месте может быть спасением от змеи, если она проползает рядом. Стоит такой зверушке дернуться, и она будет мгновенно схвачена. Со стороны же кажется, что жертва никуда не убегает, якобы «под воздействием змеиного взгляда». Вторая ситуация- это когда на движение реагирует жертва:
Многие позвоночные очень живо реагируют на мелкие движущиеся объекты. «Заезженный» пример — лягушка, глаз которой воспринимает только движущиеся предметы, замечает движение специфического органа осязания змей -раздвоенного языка, а медленное движение змеи не видит. Она принимает мелкий движущийся предмет за насекомое и попадает в пасть змеи. Часто так же попадаются ящерицы, птицы и даже мелкие млекопитающие. Даже грызуны интересуются мелкими шевелящимися предметами, которые «сулят» быть источниками белковой пищи. Поэтому змеи могут специально подманивать их движениями хвоста, а высовываемый движущийся язык у неподвижной змеи может ввести мелкую птицу или зверька в такое же заблуждение, как и лягушку.
Правда ли, что отважные маленькие мангусты могут побеждать огромных злых кобр? «Огромных злых кобр» могут побеждать не только мангусты. Дело в том, что змеи семейства аспидовых вообще склонны экономить свой яд и не тратить его понапрасну — он им нужен для умерщвления добычи, так что не такие уж они и «злые». Даже укусы они часто делают «cухие» (без введения яда). А кобры делают ставку на отпугивающее (предупреждающее) врага поведение (всем известный «капюшон»). Их ядовитый аппарат таков, что чтобы ввести яд короткими зубами, кобра должна вцепиться в добычу и не отпускать ее. Поведение кобр весьма стереотипично, так как значительную долю в рационе кобр, а еще в большей степени в рационе других родственных змей, составляют рептилии и амфибии. Чтобы охотиться на таких животных, особой сложности движений не требуется. Любое хищное млекопитающее — животное более маневренное. Даже такое тупое, как мангуста.
Это достаточно примитивный хищник — представитель семейства виверровых. Образ чего-то куницеподобного, как было показано в известном советском мультфильме, здесь не годится. По своей тупости это животное чем-то сходно с ежом. Вообще мангусты охотятся на всякую мелочь, как ящерицы, лягушки, беспозвоночные и т. п. Поймать змею для них большая удача. Часто они даже не пытаются хватать этих животных возле головы, а едят с той части, за которую схватили. Кстати среди таких неядовитых змей попадаются тропические ужи и некоторые полоза, которые также раздвигают шейные ребра и образуют «капюшон», как и кобра (подражающее поведение). Этим как правило все и ограничивается — опасный укус такая змея не наносит, а со стороны видно, что мангуста ест кобру. Иммунитета к яду змей мангусты не имеют. Охотиться на действительно ядовитых змей и хватать их за голову скорее всего могут лишь единицы (кстати змееловы есть и среди обычных кошек), но факиры их сразу используют для соответствующих трюков и получается, что мангусты именно этим и известны. Эта слава сослужила мангустам плохую службу. В свое время их завезли на Мартинику и Сент -Люсию для борьбы с упоминавшимися жарараками и лабариями, а это совсем другие змеи — с длиннющими выдвижными ядовитыми зубами, вооруженные термолокаторами, и очень хорошей реакцией, не такой как у кобр. Этим змеям, чтобы ввести основательную дозу яда, достаточно просто ударить хищника зубами-иглами. В принципе сама мангуста по размерам подойдет лабарии (да наверное и жарараке) в качестве добычи. На этих островах мангусты истребили несколько видов местной фауны, в том числе как минимум четыре вида эндемичных видов (т. е. нигде более, как на этих островах, не встречавшихся) неядовитых змей — истребителей грызунов, и оказались просто бедствием для островной фауны.
